Персонаж:
1. Полное имя:
"– Меня зовут Геральт, – протянул он руку. Она пожала, не задумываясь. Крепко.
– Меня зовут Мария Барринг."
Сбежав из дома, я отказалась от своего имени. Когда-то, кто-то из эльфов назовет меня "Коршуном". На языке их народа это звучит как "Мильва". Мне нравится...
2. Возраст:
"Мария не ладила с отчимом и сбежала из дома. Тогда, мне кажется, ей было шестнадцать лет."
Давно это было... году в 1251, сейчас же - 20 лет исполнилось.
3. Раса:
"В роду с незапамятных времен — охотники. Лесные люди, запанибрата с дебрями. "
По всему выходит, что человек я, хоть и "запанибрата с дебрями".
4. Род занятий, профессия:
"Когда сына старого Барринга затоптал сохатый, старик выучил лесному ремеслу дочку."
Отец научил меня великолепно стрелять из лука. Собственно, этим и живу, прослыв в определенных кругах умелой лучницей.
5. Внешность:
" - Девушка - прямо лань, - бурчал он. - Везет тебе на такие  знакомства, Геральт. Стройная и ладная, не ходит - танцует. По мне, так немного узковата в бедрах, а в плечах чуточку мощновата, но ведь женщина, женщина...  Яблочки впереди, того и гляди, хо, хо... рубашка лопнет..."
Лань или  нет, спорить и огрызаться не буду. Жизнь вне отцовских стен, постоянная борьба за выживание и пропитание, тренировки, все это, естественно отразилось и на моей внешности. Спала бы я на перинах вместо жестких подстилок из еловых лап и конской попоны, ела бы блюда приготовленные на кухне заботливыми поварихами, а не то, что сама добыла и приготовила на костре, вышивала бы в отцовской библиотеке, а не целилась из-за дерева в рогатых и безрогих, не была бы моя фигура такой ладной и подтянутой, не была бы моя походка столь же легкой и тихой, не были бы движения так плавны.
И пускай не сравнюсь я с "высокородными" дамами лебяжьей шейкой и узкими плечиками, холеными белыми ручками. Зато мои, немного грубые, с еле заметными бугорками жилок, руки могут пустить стрелу туда, куда ни одна из дам не сможет запустить своим вышиванием.
Нет у меня и пышных локонов, цвета золота, спускающихся ниже крестца, но и моя светло-русая коса спускающаяся ниже лопаток, тоже не пук сена. И пусть прядки выбиваются, прикрывая высокие скулы и глаза, цвета неба в грозу. Все-равно, на балах мне не блистать, а лесную живность мало волнует кто ее пристрелит, красавица писаная или духобаба...
6. Биография:
"Родилась она, мне кажется, в какой-то захудалой деревушке  в  Верхнем Соддене."
Да, впервые мой крик услышали именно в деревушке, в Верхнем Соддене, двадцать лет тому назад. Родители мои не отличались ни особым богатством, ни высоким положением в обществе, если не считать заслуженной славы потомственных охотников. Был у меня на момент рождения и старший брат. Еще в моем нежном возрасте, когда можно было предаваться детскому безделью и праздности, на охоте его затоптал сохатый, по этому вспомнить о нем ничего не могу. Да и желания особого нету. Папенька долго горевать не стал, и, поскольку сыновей у него больше не предвиделось, начал обучать этому нелегкому ремеслу охоты свою маленькую дочь, то бишь, меня.
Учеба давалась с трудом, но все же давалась, да и отец умел применить когда нужно и кнут и пряник, а я, как любимая дочка, старалась все выполнить правильно. Поначалу болели руки и плечи, глаза порой слезились и затекала спина, порой хотелось, как самой обыкновенной маленькой соплячке, все бросить и разревется. Но я любила отца, мне хотелось стать в его глазах самой-самой, умелой, способной, лучшей. И я старалась. Выполняла все указания, тренировалась, порой стирала пальцы тетивой до крови. Мать смотрела на все это с какой-то безразличностью, но ее мнение для меня, на тот момент, уже перестало что-либо значить.
Так и росла я до шестнадцати лет, папиной дочкой, больше похожая на парня, нежели на девчонку. Потом привычный уклад жизни резко изменился. Отец отдал богу душу, а мать, недолго страдая, выскочила замуж. Новый ее муженёк меня, мягко говоря, не устраивал, именно из-за него я, собственно, и сбежала из дома.
За свое дальнейшее существование я не особо опасалась. Все знания об окружающем мире и всевозможных способах выживания в нем, с избытком дал мне отец, а чему-то, в последствии, я и сама научилась. Не долго думая, направилась на север, промышляя охотой и, исключительно редкими, разными заказами, за умеренную плату, которые требовали моего мастерства лучницы. К сожалению, баронские лесничии не дающие мне спокойной жизни, начали чуть ли не травлю. Пришлось сняться с "настрелянного места" и двигаться дальше, в Бригге.
7. Характер:
"Мильва услышала театральный шепот и заметила взгляды.
- Обо  мне  треплешься,  поэт?  Че-то  ты  на  меня  пялишься,  едва  я отвернусь? Птица мне на спину наклала?"
Как видно, в выражениях и обращениях я не особо-то и церемонюсь. Да и что мне поносом словесным изливаться, если я не на приеме у короля, да и у того тоже особых церемоний от меня не ждите. А и правда, что с лесной девки возьмешь? Груба и язвительна, да и к кому мне ласковость-то свою проявлять? Жизнь, она ведь ко мне тоже любви особой не питала, как воспитала, так и живу. Если нужно добрым людям, а даже если и нелюдям, помочь - помогу. На подлости не иду, да и зачем гадюкой скользить в душу, если можно и стрелой промеж глаз наградить, если человек того заслужил? Ничего во мне нет выдающегося, не хитрости, ни наивности, как папка говорил, пока жив еще был, пряма, как стрела...
8. Цели:
"Она  была  опытной охотницей, браконьерствовала в господских лесах с малых лет,  первую  косулю уложила, когда ей было одиннадцать, первого четырнадцатилетнего оленя  -  по невероятному охотничьему везению - в день своего четырнадцатилетия."
Какие цели могут быть у молодой лучницы, охотницы, гонимой барскими лесничими с богатых дичью мест?.. Для начала добраться до более ли менее спокойного места, найти спокойный уголок, отдохнуть немного и... Дальше заглянем потом, поскольку человек предполагает, а провидение располагает.
9. Навыки:
"Она была, как говорится, лучницей от Бога, обожала хорошее оружие."
Лучница от бога? Возможно, никогда не стремилась оценить свой профессионализм, но способна попасть в цель из лука с расстояния двухсот метров, при этом уложив стрелы одна к одной, ровнёхонько в яблочко. Сама мастерю себе отличные стрелы и неплохо разбираюсь в луках.
10. Слабые стороны:
"Это было слишком опасное задание для...
- Для девки, верно? - Она дернула головой, резким движением отбросила с плеча все еще влажные волосы. - Это, что ль, ты  хотел  сказать?  Тоже  мне, фрайер сыскался! Заруби себе на носу, что хоть я и сидя отливаю,  все  равно мой кафтан не зайцем, а волком оторочен!  Не  шей  мне  труса,  ты  меня  не знаешь!"
... да и сама я себя, честно говоря, мало знаю. Не нравится копаться в себе, да и зачем на свет вытаскивать то, что воняет, пусть лежит себе до поры до времени, понадобится - само выползет.
Да, ругаюсь часто, но манер, извиняйте, мне с материнским молоком не прививали. Да и грамотой со мной никто не занимался, по тому, уж не обессудьте, нежели слов красивых не скажу и не напишу... Лесные девки, они ж только звериный язык понимают, человечьему мало обучены.
11. Имущество:
"Лук  пришел  с  дальнего  севера.  Прекрасно  отбалансированное  оружие шестидесяти двух дюймов в размахе, плоские ламинированные  плечи,  склеенные из перемежающихся слоев благородной древесины,  вываренных  жил  и  китового
уса."
Недавно, в Цидарисе на  Морском базаре, чудеснейший лук приобрела. Лук невероятно легкий и  идеально  меткий. Хоть и не очень размашистый, он таит  в  своих  композитных  плечах  сильный удар.   Снабженный   прикрепленной   к   очень   точно   изогнутым    грифам шелково-конопляной тетивой, он при двадцатичетырехдюймовом  натяжении  даёт шестьдесят пять  фунтов  силы.
Помимо него с полтора десятка стрел со спиральными воланами длиною не менее пяти дюймов, и с десяток стержней для стрел. А так же (в какой дороге это не пригодится): охотничий нож с широким лезвием с односторонней заточкой; худая походная сумка, в которой нужные любой женщине вещи, смена одежды, кулек сухарей и небольшой сверток с яблоками.
Лошадь гнедая, нареченная Зведочкой, за единственное белое пятно на лбу.

Об игроке:
Как вы видите своего персонажа в игре:
Вижу молодую девушку, тихо пробирающуюся сквозь ольховник, ведущую в поводу серого коня. За спиной у девушки колчан со стрелами, в руке - лук. Девушка лишь хочет оторваться от погони, отдохнуть немного, и продолжить свой путь, у которого когда-то было начало, но сейчас еще не видится конца. Девушка, где-то в глубине души, хочет найти свое предназначение, свой смысл жизни. Видевшая на своем пути множество бесполезных и противных смертей, хочет лишь какого-нибудь подобия справедливости. И если этой справедливости она сможет добиться с помощью своего лука, так тому и быть...
А пока, она отбрасывает непослушные прядки с лица и продолжает свой путь сквозь густой ольховник...
Способ связи:

Знакомство с миром:  Во второй раз перечитываю всю сагу. На данный момент уже на "последних страницах" Владычицы озера.
Опыт в текстовых ролевых:  уффф... лет пять где-то.
Читали ли вы наши правила?  Читала, не нашла никаких "скрытых паролей" по этому, думаю, такой ответ вполне устроит.

Пробный пост:
Тихий щебет невидимых, в листве, птах осторожно вплетался в умиротворяющую тишину утреннего леса. Где-то недалеко журчал мелкий ручей, пытаясь сдвинуть со своего пути огромный, по меркам ручейка, камень, дабы проложить себе дорогу дальше, по дну узкой лощинки. По дереву, из под корней которого выбивался ручеек, быстро сбежала суетливая белка, пошныряла в высокой траве и, радостная, понеслась обратно, в свое дупло, дабы спрятать найденную шишку.
Где-то, совершенно недалеко от безвестного ручейка, происходило что-то интересное. Белочка, приподнявшись на задних лапках и прижав к себе шишку, с заинтересованной мордочкой всматривалась в противоположную, от ручейка, сторону...
— Сильней, сильней, Маришка! До мордашки. Скручивай тетиву пальцами, чтобы стрела не свалилась с седлища. Руку крепче к щеке. Целься. Оба глаза открыты! Теперь сдержи дыхание. Стреляй!
Пальцы мягко разжались, выпуская стрелу, тетива тихо тренькнула, болезненно кусая левое предплечье защищенное лишь шерстяным наплечником, оперение стрелы еле заметно прошлось по указательному пальцу левой руки. Стрела ушла на полпяди от середки, Мария недовольно цокнула языком, тихо.
Рядом зашелся сухим и страшным кашлем отец. Он, видимо, хотел что-то сказать, но так и не смог, душимый каркающим кашлем.
"Все чаще... Все чаще он кашляет, и все страшнее.", девушка опустила лук, чуть поворачиваясь к отцу. И без того резкие черты родного лица заострились еще больше, отец сгорбился, прижимая сухую, жилистую руку к груди, сморщился, давясь ненавистным кашлем.
Маришка, тихо и медленно, выдохнула, поднимая голову вверх, давая редким лучам солнца, еле пробившимся через листву, согреть застывшее от утренней свежести, лицо. Ранняя осень еще не успела окрасить листья деревьев в золотой и пурпурный, хотя, по утрам теперь было значительно прохладней, нежели еще с неделю назад. Да и лесное зверье попадалось все реже, и все чаще приходилось обедать вареной лебедой...
"Ненавижу вареную лебеду... Терпеть не могу голод и нужду." - девушка чуть сильней сжала руку, чувствуя приятное тепло старой древесины. Отец сам смастерил дочери лук. Он был много хуже тех, которые она видела на редких ярмарках, куда они с отцом ходили продавать шкуры, но лук был её собственностью, а пока этого Маришке вполне хватало.
Старый Барринг, хрипя, со стоном втянул воздух, заставляя Марию невольно вздрогнуть, переводя взгляд на отца. На сероватом, морщинистом лице возмущенно горели живые, совсем не старческие, глаза, брови были грозно сдвинуты к переносице.
"Опять не так стрелу послала..." Маришка внутренне напряглась.
- В пяди от середки прошла твоя стрела, девка! В целой пяди! А ведь я говорил, чтобы так не дергать, спуская тетиву! А ты скачешь так, будто тебе червяк заполз между полужопками. И целишься слишком долго. Усталой рукой стреляешь! Только стрелы изводишь!
В девушке всколыхнулось возмущение, заставляя повысить голос и сильней сжать в руке лук.
- Но я же попала! Попала не в пяди, а всего в пол пяди от середины! Всего-то!
- Не пищи! Наказали ж меня боги, вместо парня девку-растяпу послав.
Мария возмущенно вдохнула, хотела было ответить, что уже порой получше его стреляет, и даже если она и девка, это еще ничего не значит, и что... Но вспомнила, как отец задыхался сухим кашлем и замолчала, растеряла все возмущение, и только лишь обиженно буркнула:
- Не растяпа я...
- Еще увидим. Стрельни еще разок. И помни, что я сказал. Стоять надо, словно в землю врытая. Целиться и стрелять быстро. Ну, чего морщишься?
Мария стояла в пол оборота к отцу, чуть сгорбившись, и чувствуя как предательски дрожит нижняя губа. Она старалась, очень сильно старалась, выполняла все, что говорил ей отец, и все-равно, все-равно не заслужила похвалы. А ведь она уже сейчас посылает стрелу почти в середку, с такого расстояния, которое некоторые мальчишки и пробежать-то без одышки не смогут, чтобы опередить полет её стрелы... Обидно и досадно, что отец еще и прибавляет к ее неудачам.
- Не морщусь я, - Мария отбросила со лба непослушные прядки, правой рукой доставая из колчана очередную стрелу, - Я неплохо стреляю, не наговаривайте на меня!
- Имею право. Я - отец. Стреляй.
Девушка натянула тетиву, чувствуя, как тихо-тихо сгибается лук, напрягаясь, словно старый дед, кряхтя тянется луками за тетивой. Мария чувствовала, что сейчас вот-вот разревется. Не дотянет тетиву, отпустит стрелу в свободный полет, неаккуратно обжигая пальцы. А все из-за того, что отец только и знает, что кричать на нее...
- Я люблю тебя, Маришка, — сказал он глухо. — Помни об этом всегда.
Словно врастая ногами в землю, Мария оттянула тетиву до щеки и, как только оперение коснулось губ, расслабила пальцы, разжала, пуская стрелу и отводя левую руку чуть в сторону. Казалось бы, она внимательно следила за тем, как стрела, с глухим стуком, впилась ровнехонько в центр импровизированной мишени, на самом же деле она радовалась. Где-то внутри, не улыбаясь, но радовалась.
- Хорошо, — сказал отец. — Хорошо, дочка.
Она радовалась, потому что знала, вряд ли она в ближайшее время еще раз услышит подобную похвалу, почувствует тепло от слов. А отец вдруг опять закашлялся. Жутко и хрипло. Заставляя сердце любимой дочери сжиматься в груди.
Почему-то Мария Барринг знала, что страдать отцу осталось недолго. Втянула свежий воздух, пахнущий первым осенним дождем, прикрыла глаза, пытаясь запомнить этот день. Навсегда запечатлеть в памяти.
А к вечеру следующего дня отец уже не смог выйти на тренировку с дочерью...

Отредактировано Мильва (2012-04-30 22:45:04)