Весенний лес был прекрасен ровно настолько, насколько может быть прекрасным что-нибудь в конце апреля. В густом лесу не было такой слякоти, как на большаке. Не было, правда, и пения птиц, как любят описывать природу поэты, но скорее всего оно было к лучшему. Лес молчал, если не считать мерного топота копыт, приглушенного палой листвой и хвоей.
Подобно лесу молчал и магистр. А чего трещать, когда все равно ничего не изменится? Предстоящее предприятие не таило прямой опасности. Да и, если верить словам возницы, и косвенной не таило. В Бан Глеане не должно было быть ничего, что могло бы угрожать жизни рыцарей больше обычного.
Молчание затянулось, а молодые рыцари не решались нарушить молчание в близком присутствии магистра и капитана карателей, который был, по словам сослуживцев, очень уж крут нравом и любил сворачивать челюсти не то, что за слово, а за косой взгляд. А чего еще ожидать от разбойничьей рожи? У него поди под сапогами не ступни, а копыта, как у диавола, а рога он каждый день подпиливает, потому и не уличил его еще никто в родне с чертями наверняка. Хотя по характеру - черт как есть. Некоторые недоумевали, чего таким головорезам делать в ордене? А вот, оказывается, было чего - вынырнули, как черт из табакерки. Вспышка-то от чего была? Капитанская голая задница на солнце сверкнула, вот и чуть не ослепли в солнечный день пятеро всадников. А девку себе какую захомутал.. Нет, не невеста Коркиля, конечно, но тоже та еще бестия. Рыжая, одним словом. В общем, робели рыцари при матером головорезе и его девки для утех. Ну так они думали.
-Собсберри, вперед колонны, показывай путь,- сухо произнес Айван, не оглядываясь. Когда он говорил чрезмерно официозно или немногословно, следовало ожидать кардинальной реакции при пререкании с ним. Не всем, но подавляющему большинству.
В скором времени должна была появиться пещера и телехрень для быстрого переноса людей.

Неподалеку от Ривии

Пещера выглядела как... пещера. Не больше, не меньше, груды камней, лужицы, травка и запах, будто кто-то в глубине злобно издох.
Барга носа не морщил, дышал спокойно и вообще с интересом и недоверием поглядывал на ту хреновину, о которой разузнал Айван.
Вообще-то, магии он побаивался и близко подходить к ней не желал. Но не минуло еще и получаса, как он ради друзей шагнул в мерцающую хреновину. Если надо - шагнет и во вторую.
"Лучше опять входить с чародейкой. А то мало ли эти ... штуки имеют свойство сажать людей друг на друга?"
- Значит, портал...
Это было очевидно. Не масловзбивалка, не каменная мельница. Портал.
Приказывать в присутствии Великого Магистра было чревато - при любом, даже очень добром командире можно лишиться головы. Но Барга посмел:
- Перенеси нас к Бан Глеану. Ты же знаешь, где Бан Глеан? От этого зависит жизнь Фортрейна.
Глупости... очень эмоционально.

Бан Глеан

Подлость и коварство имя вам!
Алано аэп Шильденран Арсак Эангоорн уклониться от предательски брошенного в него обихода мебели не мог. А он очень хотел это сделать. Но не получилось. Не удалось.
Ножки пребольно ударили по ребрам. По некогда сломанным в бою и ныне прилично ушибленным. Алано выругался и харкнул. Кровь, не скрывая, на пол.
Щенок! Курвин выкормыш! Принципиальный засранец!
- Ах, как неблагодарно! Как неблагородно, милсдарь Фортрейн! Так и убить недолго... Ах, какая злость, какой гнев. А девчонка тоже злая была... Так верещала, брыкалась. Грозила: саблей, тобой... и баргой. Что такое барга?
Долговязый оскалил кровавые зубы.
А затем резко пошел на сближение, обрушиваясь сталью сверху.

Бан Глеан

Звянг!
Резонирующий звук эхом отозвался в ушах. Алано скрипнул зубами, а затем согнулся в три погибели от мощного пинка Минетала. Удар Фортрейна отбросил долговязого палача к стене, но он успел поднять меч и был готов встретить следующую атаку.
- Щенок! Айван научил тебя кусаться! Но ты не убийца! Ты не убийца!
Нильфгаардец рубанул широко и высоко, собираясь мощным ударом меча снести противнику голову.

Бой происходил уже на лестнице. Ругань и звон стали не замолкали. Кто-то истошно завопил - кажется, Шуррэ.
- Ага! Руби черную погань! Быстрее, быстрее!
Дзяяянг!
- За Империю!
Звянг!
- Куда это ты, дружок, куда! Стой, курва!
- Нильфгаа...
Шум и дым. Горел. Горел дом. Нужно было спешить.

Бан Глеан

- Щенок! Айван научил тебя кусаться! Но ты не убийца! Ты не убийца!
Иди ты...
Парень коротко шагнул в противоположном полету меча направлении и пригнулся, лезвие меча просвистело над самой макушкой с изрядным ускорением. Пытаться вновь остановить удар древком шестопера было с большой вероятностью обречено на провал.
Выпрямившись, Фортрейн перехватил оружие обеими руками и с короткого замаха повел к корпусу нильфа, стремясь задеть и держащую меч руку нильфа или хотя бы оставить глубокую борозду от острого металла на груди противника.

Глаза уже слезились от дыма - пришлось прищуриться и почти не дышать (по крайней мере, стараться не закашляться).
Помрем вместе? Ну и ладно. Не жалко унести с собой в могилу (в пепелище?) сообщника редкостной твари.
А если аэдирнцы в порыве и его добьют? Да и вообще было странно - Аэдирн, который нильфы хотели укрепить против Каэдвена, напал на них первым... Что-то их интриганы-политики явно проглядели.

Отредактировано Минетал Фортрейн (2012-03-25 00:07:28)

Недалеко от Ривии

Проехали по лесу, прошли через всю пещеру и оказались у какого-то.. какой-то.. Хреновины, иначе и не назовешь. Магистр не шибко разбирался в магии, а если быть более точным - не разбирался вообще, все время находились более насущные дела, нежели изучение всяческих трактатов о магии и магическом даре, которые было бы неплохо изучить образованному человеку. Однако это знание не спасет от чужого меча или топора в бою. Поэтому лучше уж предоставлять дело профессионалам.
А профессионал, единственный из всех присутствующих перед телепортом, начала разводить руками, немыслимо выгибать пальцы и выводить кистями какие-то фигуры, которые здравомыслящий человек и не придумает-то. Вот жест, очень похожий на "козу", которой пугают маленьких детей с дурацким возгласом "забодаю-забодаю-забодаю", только один палец выгнулся под немыслимым углом, а второй.. В общем, им бы в цирк, магам этим, с такой моторикой..
Как бы там ни было, в арке появилось изображение какого-то дома на фоне города. Дом стоял на отшибе и.. горел. Он дымился так, будто внутри веселые черти стали коптить человечков.
-Будь я проклят, если тут обошлось без нашего ордена..- произнес Айван и шагнул вслед за карателями, потянув за собой Кровососа. Остальные рыцари сделали то же самое, только чуть позже.

Бан Глеан

-Ваш друг Минетал, он внутри,- донеслось до Великого Магистра Ордена Алого Сокола маркиза Айвана Окь де Лота, законорожденного пятого потомка маркиза Эйнри Вистера Окь де Лота и баронессы Грансии Енушковской. Барга метнулся в дом, Айван же не спеша передал поводья молодому рыцарю, который должен был в скором времени жениться. Похлопал Кровососа по морде и нарочито медленно пошел вперед. Даже не медленно, а просто без спешки. Он зарубит каждого нильфа, попавшегося на пути. Убьет с той хладнокровностью, с которой мясник на бойне забивает корову или свинью. Ничего личного, просто работа. Только для Айвана было все наоборот - эти ублюдки посмели тронуть тех, из кого состоял его орден. Эти ублюдки решили, что могут щипаться безнаказанно. Теперь они сами за это поплатятся.
Внутри было дымно, однако со стороны лестницы слышался лязг оружия. Лестницы видно не было, но по идее в домах такого типа лестницы находились на одном месте.
Магистр двинулся к лестнице, по пути доставая меч, который был с ним уже добрый десяток лет, чуть меньше. Не ведьмачий, но сейчас нужна была тяжесть, чтобы располовинивать черных мерзавцев от макушки до задницы.
Айван поднимался по лестнице, стараясь дышать реже. По возможности.

Бан Глеан

- Щенок! A d'yaebl aep arse! Курвин сын! Знай, ублюдок, это по моему приказу твоя девка сейчас калека! Это я! Я приказал! Я!
Надменный взгляд встретился с крайне разозленным и, кажется, если бы от их столкновения происходило что-то визуальное, то здесь бы, в пределах комнаты, началась гроза, одним махом спалившая и остальной дом тоже.
По приказу "черного" нильфы посмели тронуть его Иль, ранить и покалечить. Никакого снисхождения, жалости и прощения. Человеколюбие и рассудительность скромненько отошли в сторонку в этот момент.
-С... сволочь... - чуть слышно прошипел рыцарь, едва ли не задыхаясь от ярости, которая буквально в этот момент резко повела руки с шестопером к голове Алано.
Гори в аду.
Перед глазами осталась только кровавая пелена, в которой резко выделялся черный силуэт.
Потом будет страшно думать, каково это все-таки - не помнить себя... Но это потом.

Фальвик аэп Жергон Швендааль трусом не был.
Высокий, выше остальных на голову, а то и две, мечник без страха взглянул в лицо Великого магистра ордена Алого Сокола Айвана Окь де Лота.  Без страха и гнева поднял меч.
Он не уйдет живым - магистр лукавил. Не Айван, так аэдирнцы - последние смельчаки из них были порублены на куски. Остальные пока не совались.
Огромный рыцарь отрицательно качнул головой. Ни слова, ни вздоха. Он уже не жилец.
Меч, тяжелый от чужой крови, взметнулся вверх и понесся к груди Айвана.

Алано дышал тяжело, напряженно всматриваясь в лицо Минетала.
Щенок не сможет его убить. Он не умеет. Он трус. Сейчас он упадет на колени, расплачется и будет хныкать, как девчонка. А он, Алано Эангоорн выскользнет из хватки смерти. Он сможет. Он уйдет. Он...
Зрачки расширились от ужаса, дыхание замерло в груди.
-С... сволочь...
Шестопер рассекая воздух скользнул к его голове.
Череп лопнул, как спелая тыква, разбрызгивая кровь и мозги.
Тело долговязого дернулось и повалилось на бок, конвульсивно дрыгая руками и ногами. Предательски приготовленный кинжал выпал из омертвелых пальцев.
Алано был мертв.

Огромный рыцарь, по ширине плеч не уступавший, а то и превосходивший командора Райка, по праву считавшегося титаном среди рыцарей в ордене, не отошел. Это качество, называемое верностью данному слову и принесенной присяге, пусть даже вызванное отчаянием или безразличием к собственной жизни, очень высоко ценилось Айваном в любом человеке. Как в соратнике, так и во враге.
Честь. Мужество. Доблесть. Именно таким был девиз Ордена Алого Сокола. Именно таким был боевой клич, который уже успели выучить не только рыцари, но и немногие уцелевшие после рейдов разбойники, которым посчастливилось бежать от справедливой длани правосудия. Не всем воздается по делам. Однако мало кто из спасшихся из-под мечей рыцарей душегубов удерживаются, чтобы не вздрогнуть, когда в одной из многочисленных таверн и постоялых дворов раскрасневшиеся от вина рыцари на отдыхе выкрикивают этот девиз в четыре луженые глотки.
Меч взметнулся к груди, как отяжелевшая, но оттого не менее грациозная змея. Рыцарь уже устал. Страшно разрубленные тела валялись позади Окь де Лота.

"-Коли меня, новобранец!- рявкнул на пятнадцатилетнего парня седоусый ветеран с покрытым оспинами лицом.
-Я курсант!- ответил не менее бойко парень, что не смотря на свой невеликий возраст был уже ладно сложен. По негласной традиции в любое время года на тренировочную площадку выходили оголенными по пояс.
-Покуда я говорю, что новобранец - ты новобранец, ясно!?- от ветерана пахло луком и уксусом. Однако не самый приятный запах не мешал ему быть превосходным фехтовальщиком.- Коли, говорю, в зад те дракона!
И парень провел колющий удар. Почти идеально. Коротко, без замаха, с шагом вперед и в сторону. Их уже год учили бить из любого положения с замахом и без.
Тем не менее в следующее мгновение необъяснимая сила вырвала из крепкой руки деревянный меч и закрутила тот в воздухе. Лишь потом стал слышен громкий звук удара деревяшки о деревяшку.
-"Полумесяц",- пояснил Шавен Лимас, инструктор по фехтованию и рукопашному бою.- Сбив, который одинаково опасен как для атакующего, так и для обороняющегося. Тем не менее, в эффективности его сомневаться не стоит. Лишь момент не упускать не стоит. Не уверен - не делай..- курсанты внимали с нетерпением - в середине декабря на улице хочется шевелиться. Особенно, когда стоишь с голым торсом."

Великий Магистр Ордена Алого Сокола махнул перед собой мечом так, чтобы клинок описал широкую дугу и закрутил чужой меч. Таким сбивом он выбивал меч у Фортрейна месяца почти два назад на тренировке. Оставалось ожидать, упустил ли тот самый паренек спустя восемнадцать лет момент, когда сбив остается опасным лишь для атакующего.

Два меча встретились как раз в тот миг, когда это требовалось магистру. В результате этого один из мечей улетел вниз, в пепельный туман, а второй, магистерский, остался в руках у владельца. Нильф встал на колени.
-Ты проявил мужество, живи,- вдев меч в ножны, произнес Айван. Он все же вдохнул особо едкое облачко. Густое, черное. И поперхнулся. Огромных усилий требовалось, чтобы не закашлять. Спазмы так и сдавливали грудь магистра, тот старался остаться невозмутимым. Мало кто может сдержать собственный зевок, когда рядом кто-нибудь сладко и широко зевнул. Так вот, сдерживать кашель еще сложнее.
Одновременно с вылетевшим из легких кашлем рука в перчатке открыла дверь, а вторая легла на плечо гиганта в черных доспехах и властно приказала подняться. В клубах дыма еще можно было разобрать, что происходит в комнате. А в комнате не происходило ровным счетом ничего. Фортрейн лежал, а к нему или от него, текла лужа крови.
-Зарублю дерьмоеда...- шикнул он с очередным спазмом. Тем не менее, Айван приблизился к неподвижному телу и поднял его на плечо. При более детальном рассмотрении мертв был скорее старик в черных одеяниях, нежели рыцарь, хотя одно и не исключало другого.- Уходим,- ярвкнул Окь де Лот воину в черных доспехах и Феноду.
Через несколько мгновений Айван уже стоял внизу, наблюдая, как жадный огонь пожирает с любовью, тщанием и умением выстроенный особняк, который и пустой-то стоил бы немало средств, а уж пустым он был навряд. Пару раз пришлось оборонить Фальвика от солдат Аэдирна, посчитавших его своей добычей. Непонятно с чего, но посчитавших. Рядом лежал советник, с которым должна была возиться Вероника на правах единственного лечащего мага в ордене.

Отредактировано Айван Окь де Лот (2012-03-26 11:01:44)

Бан Глеан

Темнота. Только почему-то ни капельки не пугающая и не грозящая светом вдалеке, быть может только до поры?
Странно это - не чувствовать себя, пусть даже это длится не так много времени, но каждая секунда здесь кажется чуть ли не часом.
Перед глазами, которые пока невозможно было открыть, проносились обрывки воспоминаний, те словно стремились заполнить собой темноту.
Иль...

Левая рука и бок были испачканы в крови, слава Создателю, чужой, но уж очень резко она выделялась на белом полотнище форменной котты, что малость вызывала опасения насчет целости и невредимости юного рыцаря. Кровоподтеки и синяки с лица никуда не делись, что придавало Миньке еще более жалостный вид. Впрочем, до мертвеца ему было далеко - мертвецы не дышат сипло, надышавшись дыма, если только это не страховидлы какие...

Айван дернул щекой. Такого булыжника в свое окно..
Хотелось ответить нечто едкое, например, что-нибудь о том, в чем магики вообще компетентны. Смолчал. Бросив надменный взгляд сначала на магичку, а потом на едва ли не кружащих вокруг огромного нильфа аэдирнцев, он наклонился к побледневшему лицу Фортрейна. Он тяжело и сипло дышал, чуть приоткрыв рот. Все же уроки не пропали впустую - он самостоятельно размозжил башку тому старикашке. Старикашка, к слову, беззащитным не выглядел.
-Как тебя зовут, воин?- спросил Окь де Лот у нильфа, не оборачиваясь.- Ты понимаешь, что выбор, пусть и небольшой, у тебя есть?- Встав на одно колено, Айван снял латную перчатку и взялся рукой за подбородок молодого рыцаря, что находился без сознания. Остальные же четверо во главе с Собсберри стояли лицом к недавним союзникам.
-Андре, поговори с господином Фенодом и объясни, почему нынешний пленник является фигурой неприкосновенной. А он, в свою очередь, пусть объяснит своим бойцам то же самое на доступном им языке..- короткий взгляд в сторону капитана.- Справишься?
Одновременно с последним словом магистр надавил указательным пальцем в основание носа бывшему своему оруженосцу. Есть в организме несколько очень своеобразных точек при сильном надавливании на которые разум моментально трезвеет, а находящийся без сознания приходит в себя быстрее, чем кмет от запаха яичницы со шкварками и луком с петрушкой. Не сказать, что пробуждение обещало быть столь же замечательным, как при вышеописанном методе с яичницей, но менее действенным от этого он не становился. Наоборот.
Самого Великого Магистра так будили дважды. И дважды радеющий о непоявлении пролежней у его магистерской светлости уходил с красочным украшением во всю рожу. Или в половину, как повезет.